В небольшом деревянном доме (что приукрашивать — в общем-то, разваливающемся) под старыми липами когда-то жили предки Елены Евгеньевны: дворяне Березовские. В 1918 году чудом спаслись: за час до нападения на имение их предупредила горничная. И Березовским повезло, они спаслись(соседям Дзвонкевичам,увы, не повезло: там просто вырезали всю семью, уцелела лишь крохотная девочка, которую нянька выдала за свою..). Бежали в Чернигов, затем в Киев, кто-то — и дальше... Пережили многое. Вспоминали в разговорах прошлые дни. Но вернуться в родовое гнездо довелось уже праправнучке.
— ...Сам дом мы нашли 21 сентября 2008 года,
— рассказывает Елена Евгеньевна.
— А семейной историей я интересовалась, конечно, с очень малых лет. И может быть, если бы не было этого моего детского интереса, не было бы и музея теперь. Прабабушка много рассказывала мне, показывала сохранившиеся вещицы — фотографии, сумочку, за подкладкой которой хранились письма. Есть семь часов надиктованных мемуаров, толстая тетрадь с записями. Я знала, что семья у нас. необычная.
— А ваша мама не пыталась съездить в Старый Белоус «на разведку»?
— Я спрашивала ее: «Что ты не съездишь?» Она отвечала: «Я просто боюсь...» Да в советское время такие поиски выглядели бы дико. Знаю, что она встречалась с той самой бывшей горничной, Настей Масан
— их связывала тайна счастливого спасения. Всё переплетено И раньше не равнодушные к отечественной истории, последние несколько лет Елена Малышко и ее муж Андрей Замятин все свободное время посвящают поискам информации и экспонатов для музея.
— Вы изучаете судьбы дворян Черниговщины по сохранившимся документам?
— Мы выезжаем в экспедиции по Черниговщине (и не только), общаемся с людьми, работаем в архивах
— ценим каждый грамм информации! Хочется поднять настоящую правду об истории того времени.
— Появились ли первые экспонаты?
— Сначала — вернулись в родные стены старинные шкаф и комод. Их передал Борис Левицкий, который жил неподалеку, а его мама, Юлия Силина, была учительницей в здешней школе. Сохранилось фортепиано — у него отдельная судьба. Сбереглась одна из четырех картин, изображавших времена года: «Лето» осталось, другие украли соседи по коммуналке... Жители села рассказывают, что видели в одной хате «пейзаж с коровами» — но думаю, мы его уже вряд ли отыщем. Сохранились старинные ноты: хоть и бежали без вещей, ноты прапрабабушка схватила! Семья была очень музыкальная, и в трудную минуту ноты не бросили. Фотографии, письма... Нам помогают специалисты исторического и художественного музеев, общества охраны памятников, краеведы, просто неравнодушные люди... Мы встречаемся с потомками бывших работников усадьбы — это поразительно, но спустя столько времени находятся крупицы информации!
— Что должно получиться в итоге в этих стенах?
— Мы хотим восстановить облик жилого дома помещика средней руки. Показать, как и чем жили эти люди: что читали, о чем говорили, какую музыку слушали... Какие цветы, в конце концов, выращивали на клумбах! Кстати, белоручками они не были, работали на земле, и когда настали трудные времена, все умели делать сами. И еще одна важная задача — искать потомков. Тех, кто может что-то рассказать, дополнить то, что знаем мы. За каждой уцелевшей вещью — история, которую хочется знать. Кто это был, что их связывало... Ведь все очень переплетено! «Какая музыка была, какая музыка звучала» — …Замысел этого вальса появился еще прошедшей осенью, когда у нас здесь «отшумел» круглый стол «Дворянство Черниговской губернии — истории и судьбы». Мне очень много приходится работать с материалами и архивными, и мемуарными, со свидетельствами потомков дворян Черниговкой губернии — через меня проходят, можно сказать, судьбоносные материалы... И под впечатлением узнанного неожиданно возник замысел музыки — потому что словами иногда сложно выразить, что ты чувствуешь. Огромная благодарность музыкантам, которые помогли осуществить мою идею, поскольку одного фортепиано для выражения моих мыслей было бы недостаточно. Нужны были еще инструменты струнные: скрипка и виолончель. Дело в том, что в этом доме традиционно звучали эти три музыкальных инструмента. Прабабушка моя играла на фортепиано, ее отец, Павел Григорьевич Березовский, был скрипач по образования, и дедушка прабабушки, Григорий Иванович Дзвонкевич, был по образованию виолончелист. И мой вальс — это, скажем так, музыкальная передача беседы трех пожилых людей: мне представляется, что беседуют между собой убеленный сединами полковник в отставке (виолончель), и две старушки, помоложе и постарше — скрипка и пианино. Ведут неторопливый разговор и вспоминают о прошлом. Музыка сопровождает каждую встречу в стенах бывшей усадьбы. Иногда это — вечер старинного романса, иногда — музицирование самой Елены Евгеньевны. Исполняемые произведения по характеру и настроению связаны с прошлым. К недавним, майским Старобелоусским чтениям ею был написан вальс-воспоминание, к следующим, которые намечены на осень, уже готова «Баллада о Галиции». Это еще одна судьба в музыкальном «слышании» — поручик Владимир Красовский погиб на фронтах Первой мировой войны, и в балладе отражены и его мысли о доме, о матери, звучат и сражения двух огромных армий... Пишется и еще одна пьеса: «Старый Белоус: исход». Это — о страшном. О революции, красном терроре и Гражданской войне. Здесь не было имения с колоннами — обычный деревянный особнячок с яблоневым садом и липами. Откуда однажды пришлось бежать, бросив все… Зеркала героев Поручик Владимир Красовский, которого упоминает Елена Евгеньевна, — ее дальний родственник, молодой офицер, похороненный на кладбище в Яловщине. Точнее — перезахоронен. Его саркофаг случайно обнаружили в 70-х годах при постройке... туалета в частном секторе возле улицы Сережникова! Объясняется все просто и одновременно драматично: дома стоят на месте бывшего кладбища при Вознесенской церкви, которую после войны решили не восстанавливать. Много лет спустя Елена Малышко разыскала у ограды кладбища место перезахоронения и поставила памятник. Не только Владимиру Красовскому — всему тому поколению. — Еще один молодой дворянин, тоже связанный с Березовскими и кровным, и крестным родством, — Александр Малахов. Он пал на той же войне через два месяца после Красовского. Его могила на Масанах, там, где восстанавливается церковь. За могилой много лет ухаживает Вера Ивановна Зайченко... Судьбы обоих погибших офицеров — тема доклада, который будет прочитан в доме-музее осенью: «Судьбы черниговских дворян Владимира Красовского и Александра Малахова в зеркале истории». Слово «зеркало» здесь имеет дополнительный смысл: фотографии Владимира Красовского отыскать не получилось, но зато нашлось удивительным образом уцелевшее его зеркало. Даже так: «Зеркало героя войны Красовского! — описывал продавец.
— В плохом состоянии, но зато историческое!» Купивший его реставратор рассказал, что зеркало было в удручающем виде: дорогой английский дуб, покрытый воском, «обновили» — покрасили обычной коричневой краской для полов! Теперь его привели в порядок и оно тоже станет экспонатом. И пусть нет фотографий, но зеркало из прошлого — вещь с памятью...
— Вообще восстановление картины прошедшего — это увлекательнейшее дело. И подсказки бывают невероятные! При обычных обстоятельствах невозможно даже представить такие находки! Начинают «говорить» предметы, вдруг всплывают какие-то публикации, «разговариваются» молчавшие годами люди. Цель — справедливость
— В советские годы в здании имения Березовских располагалась сельская школа. Дом не ремонтировался, наверное, с довоенных времен и требует основательного ремонта. Но пусть маленькими шагами, мы движемся к открытию музея. Работать он будет исключительно на безвозмездной основе, денег за вход брать не будем! Но понятно, что приходить будут только те, кому это все интересно... Содержание экскурсовода вряд ли сможем себе позволить — так что экскурсантов будем принимать по предварительной записи, группами до 20 человек. Да и потом, экскурсовод — посторонний человек, никогда он не расскажет так, как я! Будем здесь проводить исторические и литературные чтения, благотворительные вечера, Рождественские встречи. Хотим, чтобы дом ожил!
— К дому, наверное, прилагается и земля?
— Земля здесь находится под надзором управления археологии, она будет взята в аренду. Для меня важно, чтобы попали «в надел» две старые липы — хотим их взять на учет как фитопамятники. И чтоб хватило земли восстановить балкон-террасу. — Елена Евгеньевна, извините за прямолинейный вопрос, но: зачем вам это все нужно? У вас дом, дети, работа... — Мне этот вопрос часто задают, а все равно так просто не ответишь... В первую очередь — для восстановления справедливости. Не имущественной: исторической, моральной справедливости по отношению к людям, пострадавшим в ходе революции. Обычным, добропорядочным, образованным людям. Которых выгоняли из собственных домов, убивали, грабили, вынуждали уехать. Наверное, наша цель — показать, на примере судьбы этой семьи, их родственного круга и круга друзей, что революция ужасна. Не знаю, насколько нам удается донести эту мысль. Но социальные сломы и перемены несут горе и разорение не только высшим слоям общества а, в конечном итоге, всем вообще. Наша общая история это уже показала. Сто лет тому назад…
Материал опубликовано на сайте www.gorod.cn.ua Беседовала Вера Едемская